Проект Россия №91 проекты: частная архитектура

Переход от общественного, которое мы исследовали в трех предыдущих номерах, к частному и даже местами сокровенному произошел совершенно намеренно. Не только потому, что фокусируясь на объектах среднего и крупного масштаба мы оставляли за рамками гигантский пласт архитекторов, которые в силу тех или иных причин работают исключительно с малой формой. Но и потому, что частная архитектура — отдельный феномен, который говорит о развитии современного общества чуть ли не больше, чем та, которая создается по его коллективному заказу. Это вам уже не средняя температура по больнице — речь о виртуальном «облаке» индивидуальных ценностей. Как писал Аллен де Боттон в книге «Архитектура счастья», которого цитирует Сергей Колчин в своей статье «Загородный вернакуляр» (стр. 247), «дома, которыми мы восхищаемся, — это дома, различными способами восхваляющие ценности, которые мы считаем достойными». Глядя на всевозможные виллы, резиденции и усадьбы, построенные для российских заказчиков в последние годы, это «облако», пожалуй, обретает довольно четкие очертания.
Однако член жюри этого номера Тилемакос Андрианопулос (стр. 77) дает гораздо более нетрадиционное толкование: частное жилье — это про определение личных границ, про их пространственный слепок и отпечаток. Но при этом высказывает про- вокационную точку зрения, что архитектура частного дома должна зависеть не от пред- ставлений хозяев или художественного почерка автора, но практически полностью определяться ландшафтом.
Сходные идеи демонстрируют своим творчеством и другие архитекторы мирового уровня, проектирующие жилье: их произведения кажутся скорее элементами ландшафта, чем кричащими манифестами чьего-то образа жизни. На недавно открывшейся биеннале архитектуры в Таллине только и разговоров о том, чтобы возрождать ускользающую красоту мира («Красота имеет значение» — главная тема выставки) за счет встраивания в природу и всяческого подражания ей. Растущий тренд на small living и модульные дома (стр. 145) — тоже ответ на желание минимально вмешиваться в существующую экосистему планеты. Не случайно в подборку 30 лучших проектов попали сразу три объекта с «Архстояния» 2017 года, где архитекторы пытались построить идеальное — и в то же время минимальное пространство для жизни. Чтобы и полноценный дом — и лэнд-арт-объект.
И здесь уже совершенно невозможно умолчать о дереве, российские работы с использованием которого становятся все более сложносочиненными. Многое, может, и вторично, но самобытных идей тоже немало, в том числе в подборке собственных домов архитекторов (стр. 109). И пусть у нас, кажется, ни разу не было номера-посвящения, но именно этот хотелось бы сделать исключением. И почтить память Олега Паниткова, известие о трагическом уходе которого пришло как раз во время сдачи журнала в печать. Он верил в будущее деревянного домостроения в России как никто другой — и как никто другой колоссально много сделал для этого. Поддержка дела его жизни — в меру сил и возможностей каждого — меньшее, что он заслужил.