От редакции:
Поскольку наш альманах теперь выходит раз в год, предлагая при этом определенный срез проектов за отчетный период, мы уже вошли в некое перманентное состояние подведения итогов. Но 30 лет — все же дата особенная. Хотя с момента, когда мы делали большой стенд на АРХ Москве в честь 25‑летия журнала — с выжимкой лучшего из всех номеров — или готовили сводную статистику для последнего (официально нумерованного) 100‑го номера, кажется, прошло всего ничего. И все же мир с тех пор продолжил стремительно меняться. И мы тоже. Вероятно, поэтому итоги каждый раз получаются разные.
Взять хотя бы этот альманах. Казалось бы, у издания, в который собираются проекты на конкурсной основе, да еще и в максимально широких рамках номинаций, не может быть какой-то одной определенной темы. Однако же набор объектов, который мы получаем в результате, неизбежно наводит на размышления о состоянии российского архитектурного рынка в данный момент и о тех трендах, которые явно и неявно на нем превалируют.
Например, тренд на поиск национального стиля: мы видим его как в отдельных проектах (с. 166), так и в целых, созданных специально для этого институциях (с. 130). Но в то время как отечественные архитекторы ищут корни локальной идентичности в культурном ландшафте, наш эксперт из Японии утверждает, что секрет рекордного количества Притцкеровских лауреатов у скромного по размерам островного государства — в том, что они абсолютно не консервативны и не боятся пробовать новое (с. 179). А в Европе, напротив, отказываются от нового строительства в пользу реконструкции и приспособления уже существующих и эффективно работающих зданий. У нас, кстати, подобрался представительный пул отечественных проектов «РЕ» (с. 208), и особое место в нем занимают офисы архитектурных бюро как примеры переосмысления исторических пространств. Причем в ТОП‑100 вошло два самых показательных из минимум десяти: когда приобретается, спасается и сохраняется цельный объект культурного наследия (сс. 223–227).
Ну, а на обложку мы совсем неслучайно поместили фрагмент мозаики «Радость труда» (с. 243): и как символ проделанной за 30 лет работы, и как знак поддержки совмоду — сегодня он нуждается в нашей защите от сноса, как никогда.
Кстати, принцип «несносимости» — пожалуй, единственный из существенных, который не вошел в манифест современной архитектуры, написанный по нашему заданию искусственным интеллектом: под всеми остальными пунктами, как ни странно, мы готовы подписаться не глядя (с. 328). Как и под многими другими манифестирующими заявлениями, прозвучавшими за последние 100 с лишним лет, которые мы в этот раз изучали в разделе «Тексты» (с. 308).
И, наверное, это тот самый важный итог, который хотелось бы подвести именно по поводу 30‑летия — не зря АРХ Москва, наша ровесница и боевая подруга (с. 250), заявила для юбилейной выставки этого года тему «Суть». С точки зрения журналистики, как нам кажется, мы ее раскрыли.
Что же касается архитекторов, то хочется согласиться с одним из авторов номера (с. 320): в эпоху, когда все «не так однозначно» — давно пора начать делать просто хорошую архитектуру. Без лишних слов.
